Лекция IX

Лекция IX. Фонологические школы и фонологические единицы языкового механизма

9.1. Цель фонологического описания

На прошлых лекциях мы подробно познакомились с процедурой выявления звуковых единиц языка двух родов – фонем речепроизводства и фонем речевосприятия. Проблема выявления этих единиц, изучение их свойств и функций в языке относится к предмету особой лингвистической дисциплины – фонологии. Практически, фонологический анализ данных речи необходимо проводить всегда при описании звуковой формы какого-либо естественного языка. А описания языков делаются с разными целями. Одно дело – цель научить языку иностранца, другое дело – развитие речи человека на родном языке, третье дело – описание языков с целью их сравнения, сопоставления, и наконец – с целью реализации языковых процессов в технических устройствах. Могут быть поставлены и другие цели. В зависимости от целей (выраженных явно или подразумевающихся) приёмы описания языка меняются. В частности, сложились разные фонологические школы описания звуковой системы языков, выдвигающие разные принципы фонетического анализа и строящие разные системы фонем для одного и того же языка.

Мы вот тоже построили две системы фонем, которые обе, полагаем, свойственны каждому языку. Наше обоснование фонологических построений, состоящее в получении сведений об устройстве психических (физиологических) механизмов речевой деятельности и конструировании технических устройств, моделирующих эту деятельность – такое обоснование редко выдвигается лингвистами. Но если сравнивать наши результаты с теориями классических лингвистических школ, то окажется, что мы приходим к тем же результатам, что и другие исследователи, основывающиеся на других идеях.

9.2. Ленинградская фонологическая школа

Наши фонемы речевосприятия оказываются идентичны тому понятию фонем, которое развивает Ленинградская фонологическая школа (ЛФШ). {Позвольте, пожалуйста, мне не переименовывать её в Санкт-Петербургскую. Вовсе не из особой любви к тов. В.И. Ленину, а потому, что она сформировалась под именно этим именем}. Основатель этой школы – академик Лев Владимирович Щерба работал в первой половине XX века в Петербурге – Петрограде – Ленинграде. Он и его ученики ориентировались на задачу преподавания иностранных языков, постановке правильного произношения. Большинство учебников иностранных языков в своей фонетической части использует понятия и терминологию, развитую Щербой. Сама фонологическая теория Щербы лучше всего была представлена в его учебнике «Фонетика французского языка». В дальнейшем эти же концепции были поддержаны исследователями, занимающимися инструментальным изучением звуковой речи и конструированием систем автоматического распознавания речи.

9.3. Московская фонологическая школа

Концепция фонем речепроизводства оказывается совпадающей с фонологической системой согласно теории Московской фонологической школы (МФШ). Ярким представителем этой школы является Александр Александрович Реформатский. Главные работы, в которых сформулированы взгляды этого направления, посвящены описанию родного (русского) языка.

Первоначально каждая фонологическая школа рассматривала свои построения как единственно верное учение о звуковом строе языка. С течением времени, однако, преимущественно в недрах Московской школы, возобладала тенденция всестороннего обсуждения проблем и синтеза фонологических теорий. Первую попытку такого синтеза предпринял один из основателей МФШ Рубен Иванович Аванесов. Он выдвинул концепцию «слабых фонем», которые наряду с «сильными» входят в состав языковых знаков. Если фонема речевосприятия – это множество не различаемых звуков, определяемых позицией в речи, фонема речепроизводства – это программа выбора того или иного звука в зависимости от позиции, то слабая фонема Аванесова – это набор дифференциальных признаков (тех и только тех), которые необходимо указать для определения звука в данной позиции. С точки зрения устройства языкового механизма фонемы Аванесова действительно занимают промежуточное положение между фонемами речепроизводства и речевосприятия. Они ассоциируются с командами на исполнительные органы речи, выработанными программами реализации знаков с целью создания того или иного акустического эффекта, соответствующего необходимой фонеме речевосприятия.

9.4. Пражская фонологическая школа

Другую фонологическую теорию, промежуточную между теориями ЛФШ и МФШ, разработала, так называемая, Пражская фонологическая школа (ПФШ), возникшая в Праге одновременно с МФШ и ЛФШ трудами российских лингвистов, эмигрировавших от революции. Именно эта школа стала наиболее известно на Западе, и её виднейший представитель Николай Сергеевич Трубецкой считается основателем и классиком мировой фонологии. Аналогично Аванесову Трубецкой различает в составе слова два рода звуковых единиц – фонемы и архифонемы. Архифонемы выступают в тех случаях, когда условия речевой цепи не дают возможности распознать, какая именно фонема речепризводства явилась основанием для появления данного звука. Понятие архифонемы, по существу, совпадает с понятием слабой фонемы Аванесова. Другое истолкование явлению нейтрализации различий фонем в речевой цепи дал московский фонолог Пётр Савич Кузнецов в концепции гиперфонемы. Гиперфонема представляет собой множество всех фонем, которые могут дать данный звук. Такая единица с точки зрения устройства языкового механизма соответствует выработке системы гипотез относительно сопоставления воспринятой слухом цепочки фонем речевосприятия тому или иному знаку (слову), представленному в памяти цепочкой фонем речепроизводства.

9.5. Американская фонология

В те же годы – в начале XX века – в соединённых Штатах развивалась школа дескриптивной фонологии, которая решала задачи описания языков американских индейцев. Их концепция была близка взглядам Ленинградской фонологической школы, В частности, американские дикриптивисты наиболее чётко сформулировали процедуру членения речевого потока на фонемы речевосприятия. В поствоенные годы под влиянием успехов компьютерной техники американские лингвисты впервые прямо поставили вопрос о техническом моделировании языковой способности. Пионером этих работ был так же выходец из пределов России (вернее из Польши) Наум Хомский (американцы произносят это имя как Нóум Чóмски). Его работы основали направление, называемое генеративной лингвистикой. Её задача была поставлена, как задача построения формальной модели (автомата) производства (генерации) правильных высказываний на конкретном языке. Фонологическая часть генеративной теории возникла благодаря работам ещё одного россиянина Романа Осиповича Якобсона, который в связи со Второй мировой войной эмигрировал из Праги (где он был видным членом Пражской школы) в Америку. Описывая генерацию (производство) речи, генеративная фонология естественным образом пришла к концепции, близкой Московской фонологической школе. Правда, нужно сказать, что вначале генеративисты пытались слишком абстрактно трактовать производство речи как действие некого формального исчисления, вроде алгебры, что впрочем привело к возникновению в рамках математики теории формальных языков, которая к языкознанию уже имеет косвенное отношение. Общая схема фонетического речепроизводства в генеративной фонологии состоит в том, что языковые знаки путём последовательных преобразования по языковым правилам трансформируются из внутреннего (глубинного) представления в фонемах речепроизводства в поверхностное представление речевыми звукотипами. Принимая терминологию генеративистов можно назвать фонемы речепроизводства – глубинными фонемами, а фонемы речевосприятия – поверхностными фонемами.

9.6. Синтез фонологических теорий

Таким образом мы видим, что теории разных школ являются не конкурирующими, не противоречащими друг другу описаниями одного и того же явления, а дополнительными друг к другу свидетельствами о разных процессах и единицах языкового механизма, ровно необходимыми компонентами теории языка.

Попытку объединить эти теории на чисто лингвистической основе предпринял представитель МФШ – Михаил Викторович Панов, который построил описание разных сторон русской фонетики с позиции разных фонологических школ. Фонемы речепроизводства он назвал парадигмофонемами, поскольку их выявление, как мы видели, основывается на рассмотрении парадигм словоизменения, то есть совокупности словоизменительных форм. Фонемы речевосприятия по аналогии можно назвать синтагмофонемами, поскольку их анализ, как мы также видели, основан на рассмотрении цепочек (синтагм) звуков в речевых реализациях языковых знаков. Но для Панова фонемы речевосприятия остались вне фонологической теории простыми звукотиапами, объединёнными физическим сходством, хотя это, как мы видели, не вполне корректно. А термин «синтагмофонема» он оставил за концепцией слабых фонем.

Нужно заметить, что все фонологические школы развивают идеи, впервые сформулированные российским лингвистом поляком по национальности Иваном Александровичем Бодуэном де Куртенэ. Он работал в конце XIX – начале XX века в Петербурге – Казани – Москве и наконец в Варшаве. А впервые употребил термин «фонема» швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр, работавший в Женеве в конце XIX – начале ХХ века.

Завершить обзор фонологических школ я хочу таблицей возможных наименований для двух основных единиц звуковой системы языка.

Фонема МФШ	Фонемы ЛФШ
Фонемы речепроизводства	Фонемы речевосприятия
Глубинные фонемы	Поверхностные фонемы
Парадигмофонемы	Звукотипы

9.7. Фонологический блок языкового механизма.

Чисто структурно-лингвистическое изложение фонологических теорий на мой взгляд не обеспечивает ясного представления о значимости фонологических единиц. Такое представление даёт приложение этих теорий к моделированию устройства того блока языкового механизма, который осуществляет процессы производства и восприятия звуковой формы языковых знаков при говорении, Фонетический блок языкового механизма можно представить следующей схемой {Рис. 9.1.}.

В целом этот блок связывает семантический отдел языкового механизма, где происходит выбор и осмысление знаков, с речевыми органами, производящими и воспринимающими речь. Связь осуществляется по двум каналам – каналу речевосприятия и каналу речепроизводства. При речепроизводстве слова, составляющие высказывание, для того, чтобы обрести звуковую форму, приводят в действие программы производства тех единиц, которые составляют внутреннюю форму записи слов в языковой памяти. Эти единицы и их программы реализации мы и назвали глубинными фонемами, или фонемами речепроизводства.

Приступая к выполнению программ производства звуков, языковый механизм сначала выстраивает их в речевую последовательность. При этом происходит согласование команд звукопроизводства по законам конкретного языка. Согласование ведёт, в частности, к оптимизации речевых (артикуляторных) движений, и в результате формулируется установка органов речи на производство того или иного звукотипа, образы которых хранятся на периферии фонологического блока. Они служат образцами для контроля за успешностью действия органов речи при производстве данного знака. Эти эталоны звукотипов мы характеризуем как поверхностные фонемы, фонемы речевосприятия.

Именно последние единицы (фонемы речевосприятия) активизируются прежде всего в процессе слушания. Как мы видели, в реальных языках по разным причинам языковые знаки представлены в памяти не фонемами речевосприятия, а другими единицами. Поэтому, восприняв входной сигнал как набор фонем речевосприятия, языковый механизм должен выработать сначала гипотезы о том, какие глубинные единицы могли послужить источником воспринятого набора фонем. Истинный состав знаков в воспринятом сообщении опознаётся по соответствию этих гипотез друг другу и вообще общему смыслу речи.

Рис. 9.1. Схема фонологического блока языкового механизма

к а н а л р е ч е о б р а з о в а н и я