Лекция XI. Форма слова. Грамматика слова.

11.1 Корни и аффиксы

Рассуждая на прошлой лекции о значениях лексических единиц, мы видели, что одно слово может иметь много значений, а разные слова могут иметь совпадающие значения. Более того, рассматривая пример значений слов конь и лошадь, мы увидели, что само значение может иметь сложную структуру: значение слова конь сложно; оно складывается из прямого значения слова лошадь и плюс ещё представление о «хорошем отношении к лошади». При ближайшем рассмотрении оказывается, что любое русское слово имеет сложную структуру значения. Слово человек и люди означают в целом одно и то же, но люди кроме того означают всегда, что речь идёт о нескольких человеках. Слова иду, шёл, хожу также означают в целом одно и то же, но иду – это непосредственно совершаемое действие, хожу – действие в общевременном плане, шёл – действие совершившееся ранее. И такие оттенки значений обозначены совершенно разными словами, аналогично случаю со словами конь и лошадь.

В реальной речи может возникнуть потребность выражать и другие и более тонкие оттенки смысла, и как мы уже говорили, на каждый конкретный смысл своего слова не напасёшься. Однако мы видим, что язык иногда стремится это делать. Но не проще ли было бы выражать отдельным знаком основной материальный смысл, а отдельным – дополнительный оттенок:

конь                             лошадь + «хорошая»

люди                            человек + «много»

шел                              иду + «давно»

хожу                           иду + «всегда»

Конечно так будет гораздо экономнее использоваться языковая память. И так поступают реальные языки в большинстве случаев. Рассмотрим другие слова с аналогичными оттенками значений:

«дом» + «много» = дома = дом + а

«бегу» + «давно» = бегал = бег + ал

«бегу» + «всегда» = бегаю = бег + аю

У этих слов, как и у большинства других слов в русском языке, эти дополнительные оттенки значений выражаются отдельными звуковыми комплексами, которые наращиваются на основу слова и придают ему конкретную завершённую форму. Без таких оформляющих элементов русское слово, как правило, невозможно. Их нельзя откинуть без того, чтобы слово не перестало выражать присущее ему значение. Так в словах болею, болел, болеем, заболеет нельзя откинуть переменные части, поскольку оставшаяся основа – боле – сама по себе ничего не выражает и словом не является. То же самое в формах слова море, моря, морю,… Не являются словами и не выражают сами по себе ничего и присоединяемые к основе слова звуковые комплексы. Так что можно заключить, что рассматриваемые оттенки значения этих слов выражены не отдельными самостоятельными знаками, а скорее путём изменения формы знака, или терминологически – путём флексии знака. («Флексия» по-гречески «изгибание»). При флективном изменении слова остаётся неизменной его основа, что помогает закреплять это слово в памяти, и основа подвергается типовым изменениям для выражения отдельных видов значений. В русском языке наиболее частым видом флексии является добавление к основе различных звуковых комплексов, называемых аффиксами. По месту присоединения аффиксов различают суффиксы, присоединяемые к концу основы, и префиксы, присоединяемые к её началу:

болею,  болеешь, болеем, болел - суффиксы

заболел – префикс

Бывают, но сравнительно редко, инфиксы, то есть звуковые комплексы, вставляемые внутрь основы, как в латыни:

viсi (победил)            vinco (побеждаю)

rupi (сломал)             rumpo (ломаю)

fidi (расколол)           findo (раскалываю)

Чаще применяется способ изменения звуков основы – так называемая, флексия основы. В русском языке она встречается только в сопровождении отдельных аффиксов, а вот в немецком мы находим такие регулярные ряды:

Bruder (брат)            Brüder (братья)

Tochter (дочь)          Töchter (дочери)

Fater (отец)              Fäter (отцы)

Ofen (печь)                Öfen (печи)

В английском таких явлений меньше, но всё-таки имеются целые длинные цепочки изменения глагольных основ:

sing – sang – sung – song (петь – пел – певши – песня).

В русском можно найти случаи изменения согласных в основе:

гол – голь, сух – сушь, дик – дичь, убегать – убежать.

Но наиболее употребительным способом флексии является добавление к основе отдельных звуковых комплексов – аффиксов. У одного слова может быть обнаружено несколько аффиксов, каждый из которых добавлен для выражения своего оттенка значения. Могут быть слова, представленные одной чистой основой без явно выраженных аффиксов:

вид –              чистая основа                                    - ход

видит -        один аффикс                           - ходит

увидит -      два аффикса                             - восходит

ненавидит – три аффикса (?)                  - превосходит

В тех случаях, когда аффиксы добавляются к основе, уже имеющей аффиксы, мы говорим о производной основе. Непроизводная основа, которая не имеет в себе аффиксов, называется корнем слова. Корень получается отделением от слова всех суффиксов и префиксов, так в слове «непроизводная» мы для получения корня -вод- должны отделить три префикса и два суффикса:

не-про-из-вод-н-ая

11.2. Морфемный ярус языка.

Таким образом, обычно слово разлагается не несколько частей, каждая из которых имеет своё влияние на суммарное значение слова. Эти части слова в совокупности, как корень так и аффиксы, называются термином морфемы. Морфемы от греческого слова «морфэ», что означает «форма» (интересно, что греческое и латинское слово отличаются просто перестановкой звуков). Морфемы оформляют слово, создают форму слова.

Выделяя в слове слагающие его морфемы, мы переходим с лексического на морфологический ярус рассмотрения языковых знаков. Единицы этого яруса – морфемы – также как и слова обозначают какой-то свой смысл в речи. Но в отличие от значения слов смыслы морфем обычно не осознаются говорящим. Если представления, связанные со словом, как мы говорили ранее, могут храниться в памяти в невозбуждённом (скрытом) виде и переходить в возбуждённое состояние при потребности использовать слово в речи, то представления, связанные с морфемами, обычно остаются в скрытом несознаваемом состоянии даже при конкретном речевом употреблении, даже корневые морфемы, и даже при нарочитом акцентировании внимания на их значении. Например, когда мы объясняем, что слово «поведение» пишется через е, потому, что от слова «веду», а не от «видеть», то мы всё равно не можем четко осознать и объяснить, что собственно в этом слове обозначает корень «вед».

Тем не менее, морфемы обладают своим смысловым содержанием – неким неосознаваемым обобщённым значением, так что когда мы встречаем новое неизвестное слово, состоящее из известных морфем, мы всё-таки получаем представление о его возможном значении. На этой основе писатели имеют возможность применять словечки собственного изобретения, всякие «стушеваться», «серпастый», «молоткастый» и т. д. И в обычной речи мы подчас составляем новые слова из хранящихся в памяти морфем.

Итак оказывается, что в нашем языковом механизме хранятся языковые знаки двух родов: (а) слова – знаки, обладающие ясным предметным значением, готовые для независимого употребления в речи в составе сообщений для обозначения неких реальных элементов смысла, и (б) морфемы – знаки, обладающие неясной семантикой, значение которых обобщено, размыто, осознаётся плохо, и которые употребляются в речи только в составе полнозначных слов и иногда используются для создания новых слов. Кроме того, не нужно забывать о наличии ещё (в) фонем – знаков, не обладающих значением.

Однако мы уже видели, что выражение ряда оттенков значения слова достигается не только добавлением сегментов звучания, но в общем случае достигается применением к слову (к его основе) некого оператора – команды преобразования слова тем или иным образом. Результат применения этого оператора зависит как от самого набора команд в операторе, так и от индивидуальности основы, к которой он применён. В простейшем случае этой зависимости выражение множественного числа в русском языке достигается разными окончаниями в зависимости от индивидуального слова: дом – дома, шум – шумы, сосед – соседи, кол – колья. Кроме добавления флективных морфем производятся изменения внутри основы (Buch – Bücher). Это всё свидетельствует о том, что к морфемному уровню относятся не только сегментные морфемы, представленные отдельными отрезками звучания, но также морфемы-операторы, которые включают некие команда на преобразование основы.

Изучение закономерностей функционирования морфем и образование форм слова является одним из главных разделов грамматики и называется морфологией.

11.3. Словоизменение.

Теперь рассмотрим, какие значения выражаются в языке с помощью отдельных самостоятельных слов, какие – с помощью изменения этих слов, в частности, с помощью сегментных и несегментных морфем. Те значения, которые выражаются полноценным словом, будем называть лексическими значениями. Те оттенки значения, которые приобретают слова в результате присоединения к ним тех или иных флективных морфем, будем называть грамматическими значениями. Поскольку грамматические значения выражаются не самостоятельными словами, а изменением других слов, то таких значений в языке не может быть очень много. Иначе каждое слово в зависимости от оттенка значения выступало бы в речи в виде большого множества различных форм. Это могло бы создать затруднения для запоминания и опознавания слов. Каждый естественный язык выбирает свою меру количества этих грамматических значений. Существует весьма представительный класс языков, которые вовсе лишены грамматических значений слова. В этих языках слово всегда выступает в одной неизменной форме и не принимает никаких флексий. Такими языками являются некоторые языки юго-восточной Азии (китайский, вьетнамский, тайский,…); к такому типу языка стремится приблизиться английский. Другие языки, например, русский, широко пользуются грамматическими значениями. Цель их использования состоит в том, чтобы оптимизировать способы выражения наиболее частотных в речи смыслов в двух отношениях. (1) Сокращается время выражения частотных смыслов за счёт использования коротких морфем вместо полномасштабных слов. (2) Облегчается подбор слов в сообщении, так как частотные смыслы выражаются как бы попутно, и для выражения их не нужно подыскивать отдельных слов.

А какие смыслы самые частотные в речи? Это очевидно те, которые относятся к организации самого речевого произведения, к обозначению роли слов в сообщении, к обозначению связи сообщения с действительностью, с намерениями участников общения. Роли слов в сообщении, например, могут быть следующие: тема сообщения, новая сообщаемая информация, обстоятельства дела, действие, приведшее к новым сообщаемым фактам, действующая причина, объект воздействия, признак того или иного объекта. Связь сообщения с действительностью предполагает отношения к говорящему, слушающему или постороннему лицу, отношение к текущему моменту времени, к прошлому или будущему, указание на фактичность или гипотетичность сообщения и тому подобное.

Для выражения подобных смыслов в языках типа русского каждое слово представлено системой форм, включающих различные аффиксы и выражающих, кроме основного лексического значения слова, ещё и грамматическое значение, позволяющее объединить слова в сообщение. Такая совокупность форм слова называется его парадигмой (от греческого «поставленное рядом») Каждый член парадигмы называют словоформой, а слово как совокупность всех его словоформ называют лексемой. А выбор той или иной словоформы одной лексемы в конкретном сообщении рассматривается как процесс словоизменения. Словоизменительные аффиксы являются наиболее типичными некорневыми морфемами, и к ним по преимуществу применяется термин флексия. То есть обычно подразумевают, что флексия это аффиксы словоизменения.

11.4. Части речи.

В естественных языках не все слова имеют способность выражать все принятые в языке грамматические значения. Эта способность распределена по разным классам слов, главным образом, на основании типа выражаемых словами смыслов. На прошлой лекции мы рассматривали такие классы лексических единиц, которые выявляются на логических основаниях философской классификации явлений действительности. Мы их тогда назвали частями речи. С языковедческой точки зрения эти же классы лексических единиц выделяются на формальных основаниях по способности сочетаться с выражением тех или иных грамматических значений. Так в русском языке слова, относящиеся к классу имён реальных предметов внешнего мира, наделены способностью путём изменения своей формы выражать ряд значений, определяющих отношение, главным образом, к выраженному в сообщении процессу, действию. Эти  значения называются падежами, а изменение слов по падежным формам называется склонением. Именительный падеж – это субъект действия, его причина. Винительный падеж – это объект действия, подверженный воздействию. Дательный падеж – цель действия. Творительный падеж – инструмент действия. Предложный падеж – прочие обстоятельства процесса. Иногда из него выделяют местный падеж (о лесе, но в лесу) место действия. А вот родительный падеж выделен на другом основании; он употребляется тогда, когда соответствующий предмет является не участником процесса, а характеристикой какого-либо участника процесса. Из него иногда выделят партитивный падеж (чашка мёда = чашка с мёдом, а чашка мёду = количество мёда в размере чашки).

Однако полного соответствия смысловой и формальной классификации слов не наблюдается. прежде всего мы знаем, что не все существительные способны различать все эти падежные формы, а некоторые из них и вовсе не имеют форм склонения (какаду, кенгуру, такси, кофе,…). Но по аналогии с другими предметными словами мы этим словам подсознательно также приписываем в речи соответствующее падежное значение, распознавая его по сопутствующим признакам, и считаем это падежное значение присутствующим имплицитно, не выраженным явно, а падежные различия для этих слов считаем нейтрализованными. Другие слова нейтрализуют не все падежные различия, а лишь некоторые: так слова путь или соль имеют только ещё две падежные формы (в единственном числе): пути, соли, путём, солью.

Кроме того мы можем заметить, что не все слова, имеющие падежные формы, означают предметные представления, Слово бег несомненно означает не предмет, а процесс, действие. Слово красота – это конечно качество, свойство. Также не имеют предметного значения и многие другие существительные - боль, день, ширина, сознательность,… В этих случаях сама принадлежность таких слов к классу склоняемых существительных привносит в их значение дополнительный компонент предметности. Иными словами, если действие, или качество, или состояние,… обозначаются словом, имеющим общие характеристики с предметными именами, это действие, или качество, или состояние трактуется языковым механизмом, как отдельная реальная сущность, способная быть самостоятельным участником некоторого процесса и, следовательно, принимать падежные формы, описывающие роль данного явления в данном процессе. Такой общий компонент значения, свойственный всем словам определённой категории независимо от сущности конкретного значения каждого слова называется категориальным значением данной категории слов, данной «части речи». У имён существительных категориальным значением является представление о предметности обозначаемого явления.

Связь сообщения с реалиями действительности в русском языке обеспечивается формами слов процессуального значения – глаголами. Прежде всего формы глагола указывают на связь с тем или иным участником общения либо с говорящим, либо со слушающим, либо с третьим лицом. Указывается также на индивидуальность или коллективность лица.

говорящий работаю – работаем коллектив

слушающий работаешь – работаете коллектив

третье лицо работает – работают коллектив

Другие морфемы переносят значение глагольных слов из плана реального действия в план прошлого, будущего, желаемого, предположительного:

работал – в прошлом

буду работать – в будущем

работай – моё желание

работал бы – при некотором условии.

В последних примерах важно отметить те случаи, когда морфема, оформляющая словоформу, не прикрепляется к слову, а образует как бы отдельное слово, имеющее возможность перемещаться по сообщению без нарушения его смысла: буду работать, работал бы. Такие словоформы называются аналитическими. Их наличие свидетельствует об отсутствии чёткой границы между морфемным и лексическим ярусом языковой структуры. Любое членение естественной живой действующей системы, в определённой степени, условно и приблизительно. По степени использования аналитических морфем естественные языки делят на аналитические (в которых они используются часто) и синтетические (в которых они используются реже).

Изменение глагола по лицам и другим показателям называется спряжением. Русский глагол обладает и другими формами, которые мы здесь рассматривать не будем. Здесь было необходимо лишь показать, что разные части речи обладают разными системами словоформ. Именно эти системы словоформ и выражаемые или грамматические значения определяют слово как принадлежащее к конкретной части речи. среди глаголов, также как и среди существительных, встречаются слова основное лексическое значение которых не согласуется с общим категориальным назначением этих слов – выражает действия, процессы в их развитии. Не выражают действия такие глаголы как хочу, слышу, виднеется,… Но будучи объединёнными с типичными словами действия в грамматическую категорию глаголов с глагольными аффиксами все эти слова приобретают дополнительное категориальное значение процессуальности, которой свойственны отношения с действующими лицами процесса и с действующими лицами процесса во времени и реальности.

Среди форм словоизменения русских имён прилагательных мы находим аффиксы, обслуживающие в чистом виде потребности связывания слов в сообщении. Поскольку категориальное значение прилагательных – это характеристика какого-либо предмета, обозначенного существительным, то для прилагательного важно указать, к какому существительному это прилагательное относится, какой именно объект оно характеризует. Простейшим способом указать связь – это расположить прилагательное рядом с нужным существительным, при этом никакая форма не нужна, и этот способ применяется всеми языками. Другим способом связи может быть повторение формы существительного в прилагательном. Соответственно этому в русском языке прилагательные имеют тот же ряд форм склонения, что и существительные. Но специальные формальные указатели связи образуются следующим путём. Существительные делятся языком на несколько классов, а прилагательное меняет свою форму, принимая аффиксы, указывающие на то, существительное какого класса это прилагательное характеризует. Эти классы существительных основываются на каком-нибудь значащем признаке, например, на делении предметов по признаку пола – мужские, женские лица и «никакие», бесполые объекты. Но это смысловое основание редко бывает логически обосновано для каждого существительного. Не ясно, почему мы одни виды животных называем существительными мужского рада (волк), а другие – женского (собака). Разделение по родам неодушевлённых существительных вообще чисто условно. Главное в этом – выделить различные классы существительных, чтобы различные формы прилагательных надёжнее показывали на связь одного с другим. В других языках могут быть выделены другие основания для разделения существительных на согласовательные классы, например, по форме - на длинные, круглые, плоские предметы и т. п.

Вообще произведённый перечень форм различных частей речи имеет чисто иллюстративный характер, поскольку каждый язык выбирает сой способ флексии слов разных грамматических классов. Вовсе не является законом, что по лицам, например, изменяются глаголы. В тюркских и угро-финских языках по лицам изменяются существительные. Так в узбекском языке:

уй – дом                                                            ота - отец

уйим – мой дом                                отам – мой отец

уйинг – твой дом                              отанг – твой отец

уйи – его дом                                                отаси – его отец

уйимиз – наш дом                            отамиз – наш отец

уйингиз – ваш дом                           отангиз – ваш отец

А русский глагол в прошедшем времени изменяется не по лицам (как ему бы пристало), а по родам.

В этом обзоре форм словоизменения важно составить себе представление о том, как в языках формируются и оформляются части речи, которые являются классами слов, по-разному выражающими ситуативные оттенки смысла в речи с помощью разных систем флексий.

11.5. Словообразование.

Рассматривавшиеся сейчас аффиксы указывали на роль слова в сообщении и не меняли его предметного лексического значения. На этом основании мы все формы словоизменения считали одним словом, одной лексемой. Но многое аффиксы затрагивают и материальную сторону значения. Так, например, множественное число существительного явно обозначает объект, отличный от объекта единственного числа. Но тем не менее, мы обычно относим изменение слов по числам к словоизменению на основе двух факторов. (1) Изменение существительных по числам происходит регулярно, возможно практически для каждого существительного, так что в языковом механизме нет необходимости для единственного и множественного числа помнить разные знаки (слова). (2) Изменение по числам затрагивает не только собственно существительные, но и другие части речи, и используется для указания на связь слов в сообщении аналогично показателям рода.

Далее. В русском языке для каждого существительного можно образовать уменьшительную форму:

дом – домик                            шум – шумок

земля – земелька                     солнце – солнышко

дерево – деревце                     заяц – зайчик

рука – ручка                           птица - птичка

Образование уменьшительных форм происходит так же регулярно, как и образование множественного числа. Семантическое различие (различие значений) этих слов также заключается в дополнительном оттенке смысла. Но эти формы обычно считают другим словом. Основанием для этого служат опять два фактора. (1) Различие исходной и уменьшительной форм ограничивается одним словом и не используется для организации слов в сообщении. (2) Уменьшительная форма часто меняет свое основное прямое значение, обозначая совсем другой предмет. Так что обычно:

ручка  это совсем не  рука

ножка  это совсем не  нога

головка  это совсем не  голова

дорожка  это совсем не  дорога

В этих случаях суффикс уменьшительной формы привносит в значение слова нечто большее, чем собственное значение этого суффикса. Поэтому языковый механизм должен отдельно помнить значение каждого такого слова, и не может восстанавливать это значение как сумму основы и аффикса. Следовательно, в языковом механизме должна быть записана новая лексическая единица с новым значением. В таком случае мы говорим, что с помощью данного аффикса образовалось новое слово, и этот процесс называем словообразованием.

Потребность в образовании новых слов возникает в языке тогда, когда мы хотим закрепить обозначение некого явления (предмета речи), обладающего некоторыми важными качествами. В речи нам приходилось называть этот предмет несколькими словами: сначала называть общий класс объектов, затем – отличительные признаки. Некоторые языки этой возможностью и удовлетворяются и закрепляют в языковой память сочетание слов как устойчивый знак для обозначения этого явления. Но по большей части в языках имеется стремление сократить многословное выражение в одно слово, например, простейшим способом склеивания исходных слов или основ:

учитель закона  →  законоучитель

знание о языке  →  языкознание

образование слов  →  словообразование

торговец рыбой  →  рыботорговец

Как мы видим, в этих случаях не получается существенной экономии в средствах речевого выражения, объединённые слова довольно длинные. Для повышения степени экономии речи языки вырабатывают наборы коротких морфем, которые используются как модификаторы значения слов (как мы то видели на примере морфем уменьшительных форм). Добавление словообразовательных морфем к основе исходного слова возбуждает у слушателя представление о значении исходного слова и направляет его мышление на ассоциативное представление, в том направлении ассоциации, которое обозначается значением добавленной морфемы. Так что значение производного слова это не сумма значений морфем, а некое новое значение (заранее не определённое), полученное по ассоциации от исходного слова. Рассмотренные нами уменьшительные суффиксы используются как указание на ассоциацию по сходству между значением производного и исходного слова: «предмет тот, да не тот, с признаками того, но не со всеми, с малым количеством тех признаков, маленький предмет».

Распространённым случаем являются словообразовательные аффиксы, переводящие значение слова из одной семантической категории в другую, то есть из одной части речи в другую. Вот примеры из русского языка.

Оформление глагольных лексем от корня, обозначающего существительное:

мост  →  мостить

бег  →  бегать

вид  →  видеть

марш  →  маршировать

торг  →  торговать

Оформление глаголов от прилагательных:

красный  →  краснеть

яровой  →  яровизировать

Образование существительных от глаголов:

бегать  →  бегание

видеть  →  видение

дружить  →  дружба

строить  →  стройка

В русском языке образование от глаголов слов, обозначающих признаки предметов и действий, производится настолько регулярно, что соответствующие словоформы рассматриваются наравне с формами словоизменения, несмотря на то, что они имеют все признаки других частей речи:

бегать  -  бегающий  -  бегавший  -  бегая

видеть  -  видящий  -  видевший  -  видя

Здесь мы опять видим нечёткость границы между явлениями словоизменения и словообразования.

Как мы уже видели, значения аффиксов не имеют ясного осознания, а потому способны забываться. Подчас аффиксы теряют свой смысл в составе слова, и мы не можем их выделить и осознать. Происходит слияние аффиксов с корнем, и слово, бывшее ранее производным, осознаётся как простое, ни от чего не образованное. Это явление носит название опрóщения слова. Так мы уже не осознаём, что слова «начало» и «конец» образованы от одного корня. Теперь это простые (непроизводные) слова, а исторически они возводятся к одному корню «-кон-», который сохранился в русском языке в своём прежнем значении «предел, черта, граница» в народных и детских играх. Слово же «начало» получено от этого корня следующими преобразованиями:

1). Смягчение (-кон- → -кен-). В дальнейшем /к/ перед мягким /e/ стало звучать [ч]: чен. Содержательно значение этой флексии сейчас неясно.

2). Добавление аффикса инструмента – -ло, как в мыть → мыло. Здесь сочетание /ен/ стало произноситься как один носовой гласный, который перешел в [a]: ча.

3). Добавление приставки на – дало современное начало – то, что ограничивает процесс во времени спереди. А конец –это то, что его ограничивает сзади.